|
— Скажи-ка, дядя, ведь не даром
Москва, спаленная пожаром,
Французу отдана?
Ведь были ж схватки боевые,
Да, говорят, еще какие!
Недаром помнит вся Россия
Про день Бородина!
— Да, были люди в наше время,
Не то, что нынешнее племя:
Богатыри — не вы!
Плохая им досталась доля:
Немногие вернулись с поля...
Не будь на то господня воля,
Не отдали б Москвы!
Мы долго молча отступали,
Досадно было, боя ждали,
Ворчали старики:
«Что ж мы? на зимние квартиры?
Не смеют, что ли, командиры
Чужие изорвать мундиры
О русские штыки?»
И вот нашли большое поле:
Есть разгуляться где на воле!
Построили редут.
У наших ушки на макушке!
Чуть утро осветило пушки
И леса синие верхушки —
Французы тут как тут.
Забил заряд я в пушку туго
И думал: угощу я друга!
Постой-ка, брат мусью!
Что тут хитрить, пожалуй к бою;
Уж мы пойдем ломить стеною,
Уж постоим мы головою
За родину свою!
Два дня мы были в перестрелке.
Что толку в этакой безделке?
Мы ждали третий день.
Повсюду стали слышны речи:
«Пора добраться до картечи!»
И вот на поле грозной сечи
Ночная пала тень.
Прилег вздремнуть я у лафета,
И слышно было до рассвета,
Как ликовал француз.
Но тих был наш бивак открытый:
Кто кивер чистил весь избитый,
Кто штык точил, ворча сердито,
Кусая длинный ус.
И только небо засветилось,
Все шумно вдруг зашевелилось,
Сверкнул за строем строй.
Полковник наш рожден был хватом:
Слуга царю, отец солдатам...
Да, жаль его: сражен булатом,
Он спит в земле сырой.
И молвил он, сверкнув очами:
«Ребята! не Москва ль за нами?
Умремте ж под Москвой,
Как наши братья умирали!»
И умереть мы обещали,
И клятву верности сдержали
Мы в Бородинский бой.
Ну ж был денек! Сквозь дым летучий
Французы двинулись, как тучи,
И всё на наш редут.
Уланы с пестрыми значками,
Драгуны с конскими хвостами,
Все промелькнули перед нам,
Все побывали тут.
Вам не видать таких сражений!
Носились знамена, как тени,
В дыму огонь блестел,
Звучал булат, картечь визжала,
Рука бойцов колоть устала,
И ядрам пролетать мешала
Гора кровавых тел.
Изведал враг в тот день немало,
Что значит русский бой удалый,
Наш рукопашный бой!..
Земля тряслась — как наши груди;
Смешались в кучу кони, люди,
И залпы тысячи орудий
Слились в протяжный вой…
Вот смерклось. Были все готовы
Заутра бой затеять новый
И до конца стоять...
Вот затрещали барабаны —
И отступили басурманы.
Тогда считать мы стали раны,
Товарищей считать.
Да, были люди в наше время,
Могучее, лихое племя:
Богатыри — не вы.
Плохая им досталась доля:
Немногие вернулись с поля.
Когда б на то не Божья воля,
Не отдали б Москвы!
|
T'was not for nothing, tell me sire
That Moscow, reduced to ash by fire
Was given to the French.
Since there'd been battles in that war
They say they're too great to ignore
There's cause that all of us in Russia
Recall Borodino.
Yes, we had real people in our day
Unlike the folk you see today-
You aren’t warriors!
A painful lot was dealt their way
And in those fields do many stay…
Had it not been Fortuna’s say
We wouldn’t give Moscow!
At length we silently fell back
Frustrating us- we craved attack,
The elders muttered:
“What now? Hide out while winter’s there?
Do our commanders just not dare
Shred uniforms those strangers wear
Against our Russian pikes?”
And then we found a field where we
Had room to rampage wildly!
We built up a redoubt.
Our men were ready for the fight!
When morning bathed our guns with light
And brought the forest out of night
The Frenchmen were at hand.
I packed the barrel of my gun
And thought: I’m sending them some fun!
Hold on my dear monsieur!
No toying here, the battle call
We’ll hit you as one solid wall
For our land we will stand tall
We’ll sacrifice it all!
The shootout lasted two full days
What use is there in such delays?
We awaited the third day.
From every man was heard the thought:
“It’s time to start using buckshot!”
Then to the field where we had fought
Nighttime brought its shade.
I lay to nap beneath my gun
And heard until the rising Sun
The elation of the French.
But our encampment silent lay:
Who cleaned his shako from the fray,
Or chewed his `stache, with angry grunt
While sharpening bayonets.
As lit up sky above unfurled
Noisily awoke the world
Gleaming rows formed up abreast.
Our colonel with a fiery soul,
Served his tsar, a fatherly role,
A shame… Another life that shrapnel stole…
In sodden soil he will rest.
And so he said with flashing eyes,
“Ain’t that Moscow that `hind us lies?
`Neath Moscow’s walls let death be sought
The way our brothers fell before.”
A fight to death was then called for,
We kept the loyalty we swore
When at Borodino we fought.
What a day! Through drifting smog
The Frenchmen came at us like fog
Directly at our wall.
Lancers with their motley wear
Dragoons with plumes of horse’s hair
All flashed before our eyes
There they had been all.
You’ll never witness such a crush
Where, like shades, our standards rush,
Fire shone through shadow walls,
Buckshot’s scream and steel’s echo
Tired arms stab to and fro,
Piles of bloodied dead did slow
Passing cannon balls.
Our foes were taught a lesson then
About the mighty Russian war,
Our hand-to-hand fighting.
And like our chests then quaked the ground;
Horses, men, were piled ‘round,
Thousands of guns, their booming sound,
All merged in constant howling.
And then night fell. But we all knew
In the morn we’d fight anew
To battle while we could…
Just then their drums began to beat-
The French had sounded a retreat;
Our wounds we then began to treat,
To see which friends still stood.
Yes, we had real people in our day
Unlike the folk you see today-
You aren’t warriors!
A painful lot was dealt their way
And in those fields do many stay…
Had it not been Fortuna’s say
We wouldn’t give Moscow!
|
No comments:
Post a Comment